МАГАДАНСКИЕ ИСТОРИИ Друг Попал он на Север, как и тысячи других в те времена. К концу службы в армии, перед самой демобилизацией, появились у них в части два солидных гражданских лиц. Собрав всех дембелей в ленинской комнате, они начали свою речь. Первый, самый молодой, отчаянно жестикулируя руками, говорил о постановлениях правительства, о решениях пленумов и задачах комсомола по выполнению соответствующих постановлений. Он рассказывал о славе и почестях, которые будут непременными спутниками молодых людей, которые откликнутся на призывы партии и комсомола и отправятся осваивать северные широты, о гражданском долге и империалистической угрозе. Несмотря на то, что молодой человек говорил пламенно и энергично, его слушателя всё-таки слегка сморило… Он шёл по родной деревне, в костюме и шляпе, на пиджаке висели ордена и медали, которые слегка бряцали при каждом его шаге, в руках его был огромный чемодан, плотно забитый дипломами и грамотами. Он приближается к дому, где живёт Наталья. Вот и она, самая красивая девушка в деревне. Она стоит и смотрит куда-то вниз, разгребая острием своей туфельки несуществующий сор на земле. Солнечные зайчики, отражаясь от его медалей, весело скачут по её статной фигуре и милому лицу. Он решительно направился к её калитке… Раздались громкие аплодисменты… Он открыл глаза и обнаружил себя сидящим всё в той - же ленинской комнате. Молодой человек, едва дыша от перевозбуждения собственной речью, сел. Затем встал другой солидный гражданин, средних лет мужчина. Он медленно и степенно рассказывал про северную романтику, об очень даже немаленьких деньжат, которых там можно будет заработать столько, что хватит и на кооперативную квартиру, и на вожделенные «Жигули»…. По деревенской улице пылят новенькие, с лоснящимся боками «Жигули». За рулём, в пиджаке и шляпе, весь увешанный орденами и медалями, гордо восседает он. Вся деревня высыпала на улицу, чтобы поглазеть на это невиданное зрелище. Натусик, подле своей калитки, с восхищением смотрит на него… Раздались громкие аплодисменты… Он сидел в ленинской комнате. Два гражданских, в президиуме, внимательно смотрели на солдат. К трибуне подошёл замполит и зычно вопросил: Есть желающие!? Первым поднял свою руку он. Мужчина постарше, переписал фамилии добровольцев и, попрощавшись со всеми, сказал: Буду ждать вас на Колыме. Ждите вызова. Молодые люди прибывшие по путевке на Калыму . Вот так он и попал на Колыму. Прибыв в райцентр Сусуман, он с ребятами быстро нашли местный АТП, и зашли в кабинет начальника. За столом сидел уже знакомый им с армии человек. Он явно обрадовался, при виде своих визитёров. Взяв со стола бумаги и жестом пригласив их сесть, он нажал какую-то кнопку на телефоне: - Светочка! Срочно ко мне кадровика и коменданта общежития! Срочно! – и вновь его взор обратился к вошедшим молодым людям: - Здорово орлы! Меня зовут…. В это время, за дверью раздался какой-то шум. Дверь с грохотом отворилась и в кабинет к начальнику, буквально ворвался пожилой мужчина: - Геннадий Васильевич! Кто же так делает? А? Уехали, никому ни слова! Набрали людей, и опять никому ни гу-гу! А мне, что делать? Как я план по перевозкам дам? Ты же сам знаешь, как мне катастрофически не хватает людей! – и почти умоляющим тоном продолжил: - Гена! Хоть половину отправь ко мне? А? По старой дружбе так сказать. - Семён Аронович! Ну, я в таком же положение! К тому же я подбирал людей именно под своё АТП. У меня ЗиЛы, а пацаны в армии, тоже на ЗиЛах ездили. В Ваших дизелях, они ни в зуб ногой. А оно Вам надо? Съездили бы к танкистам, да набрали бы там себе парней. Вон, под Хабаровском, сплошь одни танкисты! - Геннадий Васильевич? Вы что, издеваетесь? Как будто не знаете, что дальше Магадана мне путь заказан! - Семён Аронович, Хабаровск – вот он, рукой подать. Да за два дня Вы обернётесь, никто и не заметит! - Да! Особенно в танковых частях! Ну, никто не обратит внимания на старого еврея из Колымы! Всё Гена, хвати лясы точить! – и опять умоляюще продолжил: - Взгляни на их бумаги внимательней, что никто до армии трактор не водил? Ни одного деревенского среди них? Он, оказавшись невольным свидетелем разговора двух начальников, даже обиделся, услышав - « в дизелях ни бум – бум». И дождавшись паузы в разговоре, слегка кашлянул, чтобы обратить на себя внимание: - Я разбираюсь в дизелях! Ещё и трактор водил перед армией… Да и выложил, как на духу, всё, что знал о дизелях. Время изобретения, принцип работы, достоинства и недостатки. - Ну вот! – Семён Аронович торжествующе посмотрел на Геннадия Васильевича. – Есть у тебя мои люди! – бросив взгляд в его сторону: - Ну что сынок? Поедешь со мной? Я сразу выделю тебе квартиру, а не общагу, как этот. Будешь у меня на «Татре» ездить. Завидным женихом станешь. Поехали? А? Перед горным серпантином . Он согласно закивал головой и в тот же день уже осматривал свою квартиру в Берелёхе. Квартира, с точки зрения городских жителей была ещё та. Представьте себе длинный барак для заключённых ГУЛАГа, разделённый перегородками. Пространство внутри перегородок называлось квартира. Правда у всех квартир был отдельный вход, со стороны улицы, и небольшой участок перед жилищем. На этом участке обычно стоял сарай для всякой хозяйственной мелочи, угольный бункер и, как необходимый атрибут, обязательная собачья будка. Ему, неискушённому деревенскому парню, квартира очень даже понравилась. А что? Две комнаты, небольшая кухня, печь между комнатами, чтобы равномерно отапливать всё помещение. Ну и что, что «удобства» во дворе, а воду надо таскать из колодца? У него в деревне, всё было точно так же, а колодец даже глубже. Зато в деревне полный дом народу, а тут один, словно король. И стал он как в сказке: жить, поживать, да добро наживать. Первым его приобретением в новый дом, точнее не приобретением, а находкой, стал пушистый, жалобно скулящий, маленький, тёплый комок, на который он чуть не наступил возле колодца, буквально на третий день его жизни в посёлке. Щенка, после недолгих раздумий, он назвал Дружок и поселил его, в отличие от других жителей дома, прямо у себя в квартире, во второй комнате. Работал он, в ставшим родным АТП, не просто хорошо, а отлично. Семён Аронович на всех собраниях трудового коллектива, постоянно ставил его в пример всем работникам АТП. В случае поломки машины, он помогал слесарям, чтобы быстрее поставить в строй свою «Татру», а в случае длительного и сложного ремонта, требовал у начальства свободный грузовик, лишь бы не маяться от безделья. Если добавить его полное равнодушие к спиртному, то, наверное, станет ясно, что он был усыпан грамотами, премиями другими поощрениями. Правда, был у всего этого один недостаток, друзей было маловато. Но он не особенно переживал по этому поводу. В посёлке была отличная библиотека, куда он сразу записался и стал запоем читать. После работы, взяв очередной том в библиотеке, он шёл домой. Дома уютно устроившись на диване, подозвав к себе Дружка, он раскрывал книгу и начинал чтение. Читал он вслух, а Дружок внимательно его слушал. Иногда ему даже казалось, что Дружок понимает содержание книги гораздо лучше, чем иной человек. Тем более что Дружок выражал большую радость при виде книги в руках хозяина, чем от предстоящей прогулки по свежему воздуху, на улице. Да и общался он с Дружком, гораздо больше, чем с коллегами на работе и с армейскими друзьями в соседнем Сусумане. Плюс ко всему, Семён Аронович буквально силком заставил парня поступить на заочное отделение Автодорожного института. Вот и потекла его жизнь: работа, библиотека, дом, Дружок и учёба. Так, незаметно пролетело года три, четыре. Однажды, возвращаясь после рейса в гараж, возле поселкового клуба, он заметил девушку. Не то, чтобы в посёлке не было девушек, просто эта девушка была одета не совсем по погоде. Она шла в лёгких туфельках, в платьице, едва прикрывающем колени и, хотя на её плечи был накинут полушубок, выглядела она замёрзшей, словно воробышек. Ему стало очень жалко её. Поравнявшись с ней, он остановил свою «Татру» и, открыв дверцу кабины, стал зазывать её в кабину. Девушка, вся дрожа от холода, быстро взобралась в кабину. Слегка отогревшись, она стала незаметно рассматривать водителя. Вдруг, улыбнувшись, она воскликнула: - Ой, а я тебя знаю! Надо заметить, что опыта общения с девушками, тем более незнакомыми, у него не было. В деревне, все друг друга знали с детства. Так что особой надобности в умение знакомиться, и не возникало. Детская дружба там, либо перерастала в нечто большее, либо так и оставалась – дружбой. По этой причине, простой возглас незнакомой девушки, вогнал его в краску. С усилием преодолевая природную застенчивость, он едва промямлил: -Откуда? - Как откуда? Весь посёлок тебя знает! Твой портрет на Доске Почёта – раз! Библиотекарша всем рассказывает, что ты у неё уже все книжки перечитал – два! Семён Аронович говорит, что после него ты будешь начальником – три! Тебя зовут Антон – четыре! – и так задорно и заразительно рассмеялась, что и он невольно рассмеялся. - А почему ты в клуб, на танцы не ходишь? У тебя на материке девушка есть? Почему-то смутившись и покраснев, спросила она. - Нет у меня девушки! – сердито произнёс он, вспомнив письмо матери – Замуж Ната вышла, за бездельника городского. А по клубам некогда шастать, учиться мне надо, да и друг дома. Один. В кабине, не считая гула мотора, наступила мёртвая тишина. Первой нарушила тишину она: - Доехали, останови здесь, пожалуйста. Грузовик остановился. Она начала осторожно спускаться из кабины. Он заворожено смотрел на неё. Вдруг, очнувшись, он громко спросил её: - А как тебя зовут? - Лэся. - Олеся? - Да нет, Лэся! - До свидания, Лэся!- крикнул он вслед девушке, которая направилась к дверям такой же квартиры, как и у него. - До свидания Антон! – произнесла Лэся, так ласково, и с такой нежной улыбкой, что у него подпрыгнуло сердце, и закружилась голова. С этого дня, он уже специально проезжал мимо клуба, чтобы подвезти и немного поболтать с Лэсей. Лэсе так и не удалось зазвать в клуб Антона, зато ему удалось приохотить Лэсю к совместным походам в библиотеку. Там у них и проходили практически все свидания. Лэся рассказывала Антону про маму, которая ждёт их с папой на Украине. Про папу, который работал в том же АТП, что и Антон, но который пока не выездной из Магадана. Антон зачитывал ей стихи своих любимых поэтов. Советовал ей книги тех писателей, которые на его взгляд, ей было необходимо прочитать. Потом надо было расставаться до следующей встречи. После каждой встречи, расставания становились всё трудней и трудней. Пока они не решили, что им надо быть вместе навсегда. На следующее утро, придя на работу, он решительно вошёл в агрегатный цех, начальником которого и работал отец Лэси. Тот, держа в руках какие-то железки, что-то горячо объяснял слесарям-ремонтникам. Завидев Антона, он поинтересовался: - Что-то, с машиной Антон? - Да нет, Иван Павлович, я по личному вопросу. -По личному??? И по какому? - Иван Павлович, я хотел бы у Вас просить руки Вашей дочери, Лэси. Из рук Ивана Павловича, с грохотом выпали детали, которые он держал в руках и он медленно, словно едва осмысливая происходящее, промолвил: - Так моя Лэся, ещё совсем маленькая, ей всего то…. Ей уже 20, выросла то, как быстро… - А ты её любишь, Антон? - Да! – уверено произнёс Антон. -Верю! – сказал отец Лэси и, видимо от волнения перейдя на украинский язык: - Ти тільки не ображайїї. Бережи мою доньку! Мамку її я схоронив, коливона маленька була, а їірозказав , щовона поїхала и чекає нас… Глаза отца Лэси увлажнились. Он отвернулся в сторону: - Живите счастливо дети! Сыграли свадьбу, да и зажили они душа в душу, два любящих друг друга человека. Но тут возникло одно препятствие. Дружок. Лэсе с самого начала их совместной с Антоном жизни, не очень понравилось, что пёс жил в доме, и что Антон столько внимания уделяет своей собаке. Сначала она подшучивала над ним. Затем стала обижаться, с каждым разом всё сильней и сильней. Сердце Антона разрывалось, глядя на Любимую и на Дружка, который заливался радостным лаем при виде хозяина. Дружок подбегал к Антону, вставал на задние лапы, опираясь передними лапами на хозяина, и внимательно смотрел ему в глаза, дружелюбно помахивая хвостом. Антон пытался приучить Дружка к будке, но тот наотрез отказался там жить. Когда его на ночь оставляли в конуре, он поднимал форменное восстание. Начинал громко выть, скулить и царапать входную дверь. Антон сдавался, и тихо, стараясь не разбудить жену, пускал Дружка в дом. Чтобы хоть как-то уменьшить пересечения Лэси и Дружка, Антон стал брать его с собой в рейсы. Но полностью убрать собаку из поля зрения жены, ему так и не удалось. Так и так Дружок ночевал в доме, а Лэся тихо ворчала себе под нос: -Децепобачено, що б собака жила промеж людей? Люди добрі, врузуміть Антона! В одно прекрасное утро, когда он собирался на работу, к нему подошла Лэся и, обняв его, прошептала: - Антоша. У нас будет ребёночек. От этих слов, У Антона перехватило дыхание. От охватившего его радостного волнения и восторга, он потерял дар речи. Молча улыбнувшись, он нежно обнял жену, затем подхватив на руки, закружил с ней по комнате. Дружок, заливаясь радостным лаем, скакал вокруг их. Опустив жену на пол, дрожащим от волнения голосом, он произнёс: - Любимая, я сейчас готов ради тебя, ради нас на всё, всё, всё! Олэся, загадочно улыбнувшись, переспросила: - На всё, на всё, на всё? Да! Я же сказал на всё, значит на всё! - Ну, тогда… Отдай собаку, хоть кому. Друзьям в Сусумане, например. Знаешь Антон, я не хочу, чтобы наш ребёнок жил в одной комнате с собакой. Антон вздрогнул. Он был человеком слова. Подозвав Дружка, он вышел с ним из дома и отправился на работу. Взяв путёвку, он сел в кабину «Татры». Дружок, уже привыкший к совместным поездкам с хозяином, ловко запрыгнул вслед за ним. Антон запустил двигатель, затем взглянул в путёвку. Первым пунктом там значился Сусуман. Грузовик тронулся. Выехав на трассу, стараясь не смотреть на Дружка, Антон стал оправдываться перед ним: - Понимаешь Дружок, я, мужчина, раз дал слово, значит надо выполнять… Но ты, не волнуйся, оставлю тебя друзьям. Они ребята хорошие, обижать тебя не будут, да и я буду приезжать. Ливеру, твою любимую, буду привозить. А там глядишь, уговорю Лэсиньку, вернёшься домой. Правильно, Дружок? Он посмотрел в сторону Дружка. Дружок, наклонив голову и помахивая хвостом, внимательно смотрел на хозяина. - Согласен значит? Значит так и сделаем. Заехав в Сусуман, Антон первым делом заглянул в общежитие, к друзьям. Поговорив о том, о сём, он невзначай поделился с друзьями своей бедой. Ребята в один голос закричали: - Ты что, Тоха! Это общага! Тут не то, что собаку или кошку, тут девушку нельзя к себе пригласить! Видя, как огорчился Антон, один из них добавил: - Да не переживай так Тоха! Ты же сейчас на трассу? На трассу. Там столовых для шоферов, чуть не каждые 50 километров. Оставь там свою псину. Там многие своих собак оставляют, особенно отъезжающие. Рядом со столовой, настоящий собачий рай. Тепло и еды вдоволь. А? Тяжело вздохнув, Антон отправился под загрузку, а затем в дорогу. Пару раз, он останавливался возле столовых. Рядом с каждой из них, он видел огромную свору собак, но так и не решился оставить там своего Дружка. Выполнив своё задание, Антон с тяжёлым сердцем возвращался в гараж. Он так и не придумал, куда ему деть собаку. Поставив машину на место, он стоял возле грузовика и смотрел на Дружка. Тот, казалось виновато, смотрел прямо в глаза Антону, время от времени подметая хвостом сор на земле. Внезапно перед ними возникла тётя Валя, диспетчер и, практически без пауз затараторила: - Антон, я знаю, ты уже отработал! Но срочно нужно за углём, в Аркагалу, а никого нет! Все уже разъехались! Выручай, Антон! А? Отгулы тебе будут и двойная оплата за рейс! Выручай! А жене твоей, я передам, что ты на сверхурочной остался. Хорошо? - Хорошо, тётя Валя, сделаю ходку. Дайте путёвку! Колымские трассы . И вновь дорога. Хотя Антон и устал, он чувствовал себя хорошо и бодро. Тем более что объяснение с Лэсей откладывается на более поздний срок. Мотор натужно ревел, машина медленно поднималась по серпантину. Антон взглянул в сторону Дружка и его вдруг осенило: - Слушай Дружок! А ведь ты можешь и в гараже пожить? Сторожу будешь помогать, да и я буду тебя каждый день видеть. Что ж я раньше- то не догадался? Заметно повеселев, Антон удобней устроился за рулём, внимательно смотря на дорогу. Глаза у него стали предательски слипаться, и он, для бодрости духа, запел: Магадан, палатка Сто, полста и Атка Верю, знаю, что родная Ждёт Аркагала! Чуть позже, из Сусумана, собрался в путь другой грузовик. Он отправлялся в технический рейс до Аркагалы. Машина только вышла из капремонта, поэтому водители вели её очень бережно, мотор ещё не обкатанный, кто знает, что за фортеля он может выкинуть. Поэтому едва один водитель превышал обороты, второй тут же его осаживал. Они останавливали машину, лезли под капот, дабы убедиться в отсутствие утечек масла и антифриза. Дав мотору остыть, они продолжали неспешно двигаться дальше. Ничего - подбадривали они друг друга. Туда доедим медленно, а на обратном пути наверстаем. Вот машина, преодолев серпантин, вышла на относительно прямой участок дороги. Ветер, несущий тысячи снежинок на лобовое стекло, стал попутным, и видимость впереди значительно улучшилась. Внезапно свет фар, выхватил одинокую волчью фигуру, сидящую прямо посередине трассы. Машина остановилась метров за 150-200 до него: - Глянь, серый вконец оборзел! А ну, направь на него дополнительную фару, щас я ему покажу! С этими словами один из водителей, достав из-за сиденья ружьё, направил его в сторону волка, и выстрелил из двух стволов одновременно. Два снежных фонтанчика взметнулись в 3-4 метрах от волка. Тот даже не шелохнулся, только жалобно взвыл. - Эх ты, стрелок! - Укоризненно закачал головой второй. - Так далеко, да и ветер! – Начал оправдываться стрелок – давай поближе, щас я его укокошу! Машина медленно тронулась к волку. Проехав ещё метров сто, она остановилась. Стрелок, перезарядив ружьё, тщательно прицелился и вновь надавил на два курка. Волк, вновь не шевельнулся, только ещё громче взвыл и… залаял! - Да это собака! – в один голос вскрикнули они. – Только откуда она здесь взялась? Крайне заинтригованные, но держа ружьё в руках, они двинулись к собаке. Она сидела всё на том же месте. Только когда люди подошли ближе, она поднялась и, повизгивая, стала крутиться на одном месте. Парни переглянулись. Собака громко лая, стала бегать от них к краю дороги и обратно, всем своим видом стараясь привлечь внимание людей к чему-то, за краем дороги. Парни подошли вслед за собакой и посмотрели в ту сторону, куда яростно лаял пёс. Внизу, в пропасти ничего не было видно. Но собака продолжала лаять куда-то вниз. Потом она стала буквально подталкивать лапами то одного, то другого туда, в пропасть. - Направь фару вниз! – сказал стрелок, второму и, взведя курки, добавил: - Кажется, мишка-шатун объявился! Свет фары – искателя, осветил склон горы практически до низа. Где-то посередине склона, приткнувшись к огромному валуну, лежал верх колёсами грузовик. Его уже изрядно замело снегом. Собака стала нетерпеливо лаять, бросаясь вниз по склону и взбегая обратно к людям. - Похоже, там кто-то есть! – Крикнул один из водителей. – Сколько у нас метров троса на лебёдке? Сто? Маловато будет. - Так у нас в кузове целая бухта троса есть! – Крикнул второй. – Да и настил деревянный слесаря оставили. - Ну, так что стоишь! Разворачивай машину! Цепляй всю бухту к нашей лебёдке. Да настил тоже сюда давай. Похоже там раненые, на настил положим и вытащим! – Крикнул он напарнику, который уже скидывал бухту троса из кузова… Антон открыл глаза. Он непонимающе огляделся вокруг. Белые стены, белый потолок. Напротив него лежал какой-то человек, в руку которого была вставлена, какая-то трубка, которая шла к колбе с жидкостью на штативе. Он посмотрел на свою руку. Из неё тоже торчала трубка. Тут он услышал приятный женский голос, и над ним склонилась женщина в белом халате: - Очнулся мой золотой! Сейчас я за доктором сбегаю. -Где я? - В больнице, мил человек. - Как я сюда попал? - В аварию ты попал, просто чудо, что тебя нашли и сюда привезли. Три месяца без сознания лежал. - А где Дружок? Он живой? - Да живы, здоровы твои дружки. Скажи им спасибо. Это они тебя из пропасти вытащили. Да ещё собаке спасибо скажи. Вся Колыма про неё говорит. Нашла тебя, бедолагу, да дружков твоих на помощь привела. - А где она, собака? - Да кто её знает, где. Невесть откуда там появилась, тебя спасла, да и исчезла. Может, околела на холоде, может, прибилась к кому. Хотя там до ближайшего человека, километров сто будет. Не знаю. Ты только лежи спокойно, тебе волноваться нельзя! – Медсестра направилась к дверям палаты, тихо ворча себе под нос: - Жена, беременная сутками возле него сидела, переживала за него, начальство через день навещало! А он? Про собаку какую-то спрашивает! Эх, мужики, мужики! Спустя положенный срок, выписали Антона из больницы. Семён Аронович заехал в больницу к выписке Антона и повёз его домой. Всю дорогу он рассказывал Антону последние новости и про сюрприз, который ждёт его дома. Не доезжая до дома, Антон попросил остановить машину. Со смешанным чувством он шёл к своим дверям. В душе у него царила радость от предстоящей встречи с Лэсей и горе от потери Друга. Вот и его квартира, почти беззвучно отворив дверь, он тихо вошёл в дом. Осторожно пройдя ко второй комнате, он открыл дверь, заглянул и застыл, поражённый увиденной картиной: На диване сидела Лэся, с уже заметно округлившимся животом и с книгой в руках, которую она читала вслух. Рядом, внимательно слушая и положив голову на её колени, лежал Дружок…